Настроение у Доркас было чудесным. Впрочем, как и всегда. Что бы ни говорили остальные, девушка давно уже поставила себе цель не заморачиваться по мелочам и успешно жила с этим девизом вот уже пару лет. День удался с самого начала, и теперь она решила, что неплохо было бы пойти и побродить где-нибудь, так как торчать в спальне для девочек и слушать их треп о красивых мальчишках порой сложно. Ей срочно надо было разгрузить мозг, и слушая вопли в стиле "Эдвард такой красивый!" и "Александр просто восхитителен!", она схватила первые попавшиеся брюки, свитер и вышла из спальни, закрыв за собой дверь и быстро спустившись по лестнице. Между прочем, с этой лестницей у Медоуз было связано много плохих воспоминаний. Многие не верят, когда человек утверждает, что его не любят неживые предметы, но порой это было действительно так. Например, на первом курсе не было и недели, чтобы брюнетка не споткнулась о какую-нибудь ступеньку или же не загнала в палец занозу из-за перил. На четвертом курсе она даже умудрилась упасть еще около спальни и скатиться на спине прямиком в гостиную Хаффлпаффа, да так, что потом синячище был на всю спину. В общем, порой она едва удерживалась от того, чтобы не взять у кого-нибудь пилу и не спилить к Мерлину все здесь. А потом вспоминала, что она и на метле толком летать не умеет, и решила забить на это.
Решив проверить, на законном месте ли палочка, девушка скользнула рукой к карману брюк и уже более спокойно улыбнулась, когда пальцы коснулись палочки, и вздохнула, перепрыгнув последние четыре ступеньки.
Черт, раньше я так не беспокоилась на этот счет... Могла бы обойтись и без палочки, разве нет? - невнимательно подумала Медоуз и помотала головой. Нет, это полностью было неверно, и она сама это знала, но признаваться в этом... нет, не хотелось. Чем больше они все взрослели, тем больше они ругались. Поэтому палочки необходимо было носить с собой. Непременно. И это были уже не только "грязнокровки" да "высокомерные слизеринцы", порой разборки доходили до сильных драк, до слов настолько гадких, что люди не знали, куда и зачем деваться. Аж до слез. Она вот лично пару дней назад успокаивала однокурсницу, когда Малфой решил опять выпендриться. Это так порой бесило... до скрипа зубов просто. Я не отрицаю, что среди слизеринцев очень много красивых парней и девушек, но это не повод разбивать сердце кому попало, - неодобрительно подумала Доркас, припоминая, как поднимала с пола разорванное любовное письмо, которое адресовалось именно Люциусу, и фыркнула. Не то чтобы она не понимала этого "пришла весна, пора любви", но как-то... видимо, она ждала чего-то. Чего-то, что могло бы ее подтолкнуть к тому, чтобы хотя бы в кого-нибудь влюбиться. Изредка ее предвзятое отношение к парням весьма сильно влияло на ее поведение. Так что не мудрено, что над ней то и дело подшучивал младший братец дома: "Как, у тебя еще не было парня?!". Но это ее не беспокоило, так что Медоуз наконец-то осмотрелась и вздохнула. Это был такой случай, когда в гостиной очень тепло и уютно, поэтому не странно, что почти все спали в спальнях или же прямо тут - на диванчиках или в креслах. Крутанувшись на пятках, Медоуз повернулась к одному креслу около окна и уставилась на Регора, который нагло сидел и хомячил булочки. Девушка тут же просияла, хлопнув в ладоши и облизнулась, довольно прищурив глаза.
- Ура! Единственный живой человек в округе! Иди сюда, я тебя расцелую, друг мой, - со здравым скептицизмом заявила девушка и ухмыльнулась, мгновенно подойдя к Когнаку, даже не подумав о том, что своим воплем она явно умудрилась разбудить несколько парочек, которые были в гостиной. Неприкаянно улыбнувшись и убрав прядь волос с глаз, Доркас скрестила руки на груди и уставилась на своего товарища по несчастью, иначе зачем бы он набрал столько булочек да ел? В общем, она теперь была уверена, что сумеет развеяться и поднять себе настроение.

Отредактировано Dorcas Meadows (04.02.2011 23:15:14)

Меланхоличное состояние Регора заставило девушку невольно улыбнуться и обрадоваться - дескать, не одной ей плохо, значит жизнь еще не потеряна. Она изогнула бровь, о чем-то на миг задумавшись, а потом решила, что потянуть паренька побродить по коридорам хотя бы на какое-то время - вполне неплохой вариант.
Мерлин, еще пару минут и я буду плавиться как сыр, - недовольно подумала она, склонив голову набок и прищурившись, внимательно изучая. Да, Когнак в самом деле выглядел немного печальным, но, судя по нахальному взгляду, вполне себе так собирался это исправить. У Доры настроение было слишком миролюбивое настроение, чтобы вот так взять и пойти бить кому-нибудь лицо или вообще устраивать какие-либо проделки. Тем более, в такое время. Но - опять же - когда Медоуз страдала и боялась, м? Да, ситуация в Хогвартсе была не из приятных, но и запираться в спальне и сидеть там, откинув лапки, тоже как-то... не подходило.
- Странное у тебя пристрастие к чужим носам. Это же что ты такой печальный, старче? - лениво спросила брюнетка, постучав пальцем себе по лбу, как бы намекая, что столь противоречивое состояние до добра не приведет. А вот услышав о сигаретах, она с праведным негодованием пробурчала:
- Ты мне обещал, что постараешься с этим завязать, злыдень! Особенно после того, как я последнюю пачку неделю назад выбросила через окно, - уже чуть успокоившись, подытожила она и потянулась, чуть зевнув и с мученическим видом уставившись на Регора. - Ты знаешь, я тоже умираю. Помрем вместе, а? Помню, мы в школе проходили что-то в этом стиле... - сосредоточенно нахмурившись, тихо пробормотала она. Да, она чуть-чуть ошиблась, ибо Шекспира учат явно попозже. Да только братец уже успел тогда рассказать ей, что это за тихий ужас. И это несмотря на то, что книги Медоуз обожала! - В общем, забудь, там было какое-то сочинение о двух молодых людях, которые умерли вместе, но боюсь Ромео не курил, а Джульетте никто пропеллер в одно место не пихал. Хотя, я не читала, не знаю. Поверь, лучше бы я курила и у меня закончились сигареты, нежели я бы полтора часа слушала, как прекрасно ты смотришься на уроках и в коридорах, - как-то аж помрачнела девушка, едва удерживаясь от черной меланхолии. Да, настроение у нее было прекрасное, оставалось только выкинуть скуку из своей головы, а вопли девушек о том, как много красивых юношей бегает по замку, ее утомляли. - У меня замечательнейшая соседка, ее зовут Роуз, кажется. Она от тебя без ума. Правда, до этого она месяц назад обожала Сириуса Блэка, а в том году и вовсе за Люпином бегала по пятам. Ты не представляешь, как сложно соглашаться, что вы все чудесные и вам надо поклоняться, - с философским выражением лица заявила Доркас и усмехнулась. - Так что не грузись, мир прекрасен. Да и вообще, судя по всему, ты единственный здравомыслящий человек, который не паникует и на одевает на голову паранджу или мешок какой-нибудь. Я тут подумываю всех спасти, да~, - насмешливо сказала кареглазая и подняла палец вверх, уже представляя себя рыцарем, который, прыгая на единороге, спасал девушек и юнош из лап темных магов, василисков и огромных пауков. Подумав, что только идиотско-героичный вид с глуповатым выражением лица может и помочь ей в этом плане, она вообще воспряла духом и хлопнула в ладоши. - так вот что! Предлагаю выйти отсюда, а то я умру тут. Да и ты скоро в лужицу на полу сползешь, - вполне рационально предложила девица и хмыкнула, подумав, что профессора, вероятно, будут их прогонять обратно в скором времени. Как бы поздно, бла-бла-бла и так далее. Спрятав руки в карманы, Медоуз встряхнула волосами и бросила взгляд в окно. Так хотелось пойти на улицу, а вот фиг тебе. Поежившись, девушка улыбнулась уголками губ и отвлеклась от своих грез, опять устремив все свое внимание на товарища. Тем более, ей было очень и очень любопытно, что же Регор удумал. Хотя, вариантов было много, а то, что он ей поведает свой коварный план, было почти что нереально.

Отредактировано Dorcas Meadows (06.02.2011 17:24:06)

Удивительно, как быстро человек приспосабливается под обстоятельства. Казалось бы, что за два дня можно было сойти с ума от беспокойства и внезапно проснувшейся клаустрофобии, но ученики продолжали исправно посещать занятия, привычно переругиваться между собой и даже целоваться во внезапно подвернувшемся под руку полумраке, окутывающем весь замок.
Глаза Стефана уже давно приспособились к полумраку, блестели, как кошачьи. Правое плечо отягощал Мугин, Хугин разведывал коридоры далеко впереди, изредка слышно было его глухое и хриплое карканье – значит, всё хорошо.
После неожиданного открытия, сделанного Треверсом, внутри у всех преподавателей заметно похолодало. Ещё бы – они были фактически лишены магии, враг же мог… Всё мог.
Тюдору было скучно и противно видеть всю эту сумятицу – словно бы у младенца отняли конфетку, и он рыдает в голос, даже не пытаясь отнять сладость у обидчика. Стефан давно привык жить без магии, он был сквибом, и не видел в этом своей слабости – любому, усомнившемуся в нём, Мастер мог показать, почём фунт лиха. И он был уверен, что, не смотря на своё преимущество, Хлыст всё же не сможет убить его заклинанием с отрезанной головой. А то, что голову преступнику можно отрезать, Тюдор не сомневался – конечно, это не методы министерства, и прочее, но если возникнет угроза… Хлыст уже сидел в Азкабане, а значит, не такой уж он и неуязвимый.
Единственное, что действительно выводило из себя и заставляло нервы обостряться до предела – беспокойство за учеников. Стефан все эти два дня чувствовал себя, как на площадке для фехтования, но не против какого-то не сильно способного ученика, а против такого же, как и он, мастера. Нервы словно бы щекотало пёрышком.
За спиной шумно звякали сабли и кинжалы, которые Тюдору предстояло вручить детям, которые не держали в руках ничего, тяжелее ножа для резки хлеба или топорика для колки дров. На Хаффлпаффе было мало фехтовальщиков, и Стефан особенно беспокоился за них. Взбалмошные и суетливые, они словно кликали на свои дурные головы беду.
Дверь в гостиную без пререканий распахнулась перед ним, когда он вступил в неожиданно светлую гостиную, студенты примолкли. Тюдор скуксился от полоснувшего по глазам света, Мугин перещёлкнул клювом.
- Здравствуйте, ученики, - кивнул он. Взгляд уцепился за двух студентов, которые, кажется, уже собрались куда-то бежать – мисс Медоуз и, разумеется, мистера Когнака, который стоял в печенках – или в сердце - у всех, кто хотя бы немного знал его. Увы, Тюдор относился как раз к первой группе. – У меня для вас тревожные новости. Мы выяснили, что в замке в полную силу действует исключительно запрещенная Тёмная магия, что, как вы, я полагаю, догадываетесь, не играет нам на руку. Советую вам снизить свою активность в коридорах до минимума, и после отбоя не высовывать носа из Большого Зала, где вы проведёте эту ночь.
Раздались шепотки.
«Они напуганы, разумеется. Что ж, страх – не худшее, что может случиться с человеком.»
- Мисс Медоуз, помогите мне, - кинул он, стряхивая со спину тяжелую сумку с оружием.
- Зачем это?! – пискнула какая-то младшекурсница. Тюдор хмыкнул:
- Увы, если Министерство узнает о том, что вы применяли непростительные заклинания – оно отправит вас в Азкабан, и плевать на то, что у вас совершенно не было выбора. А потому лучшим вооружением в данной ситуации является исключительно холодное оружие. Выстройтесь в две линии, старшие курсы подходите ко мне и сами выбирайте оружие, мисс Медоуз – вы раздавайте эти кинжалы, - он кивнул на небольшие, длиной короче локтя, клинки, - младшекурсникам.