Стук. Стук. Стук.

Такая мелочь — просто встретиться.
В очередной раз засидеться после занятий в его комнате, обсуждая теорию о превосходстве чистокровной расы, но при этом так глубоко разбирая маггловское — то Уайльда, то Бальзака. Говорить о том, как могут быть отвратительны звёзды квиддича и как привлекательны элитные проститутки. Рассказывать ему о том, как в детстве её насильно учили быть сдержанной и холодной, и ждать его "я это сразу заметил" и длительное рассуждение о её шаткой, запутанной и неуравновешенной личности, которую он читает взахлёб.
И иногда Белле казалось, что из уст Доминика любые слова могут прозвучать так восхитительно, что потеряется эта грань между низким и высоким, обычным и оригинальным. Его талант говорить и его талант убеждать — самая острая и меткая сила из тех, которые ей встречались. Ведь нет ничего сильнее слова. Особенно в мире, где набор из нескольких слогов может лишить человека жизни.

Стук. Стук. Стук.

- Беллатриса.

Нет ничего обаятельнее и волшебнее, чем женский ритуал «одёргиваний» перед тем, как встретиться с привлекательным мужчиной. Кажется, что в этом состоит особая прелюдия перед главным — перед встречей взглядов. И, если эта прелюдия не имеет такое значение, то в ней кроется сокровенная тайна истинных чувств.
Ведь кто может подумать, что самая самоуверенная барышня факультета может кусать губы перед дверью?
И совсем не потому, что так хочется понравиться. Потому, что не хочется разочаровать.
Вот оно — томительное ожидание, запертое всего в несколько секунд, но ощущаемое как несколько часов. Беллатриса должна быть уверена, что выглядит идеально. Чтобы его такой же, как и язык, цепкий глаз не уловил ни единого изъяна в густых волнистых волосах, в контуре красных вызывающих губ и безукоризненно выглаженной школьной форме. Каждый её жест, каждый взгляд должен быть ровно таким, каким диктует не сердце, а сознание. И это так же просто, как сделать идеальный макияж и отработать идеальный для флирта взгляд. Всего лишь навык.

Что всё это значит?
Ничего.
Он интересен ей, она интересна ему. Не более. Изнутри её съедает девчачье любопытство. Каков он, мир такого мужчины? Взрослого, статного, состоявшегося, величавого.
Ведь за всей этой броской и жёсткой фольгой есть свои тонкие струнки. Если дёрнешь за одну, откроешь новую сокровищницу или же гниющую яму других качеств.
Только где найти эти чувствительные струны? Для этого нужно просто познавать. Постепенно. Наивно ощупывая каждое его слово и впитывая то, что он говорит.
Говоря прямо, Белла создала себе целый свод правил поведения с этим человеком. Впрочем, так же, как она создает особенную модель для подхода к разным людям.
Но иногда становится страшно. Зачем пытаться нарядить себя в красочный холод или, наоборот, отталкивающую теплоту, если он всё равно может в два броска скинуть с неё всю шелуху и увидеть настоящую?
А сегодня у него праздник. День рождения. Интересно, сколько ему исполняется? Именно тот вопрос, который хочется разгрызть и проглотить, чтобы больше никогда не задаваться им.
И глупо говорить о том, что возраст не имеет значения.
Имеет. И огромное.
Во всяком случае это - один из страшнейших барьеров, который не может разрушить для себя даже бесстрашная Беллатриса Блэк.
Дверь открывается. Её низкий для девушки бархатный голос, сочетающийся с отрывистой интонацией, приводит в недоумение.
- Я только пришла подарить Вам щепотку словесных поздравлений. Ведь сегодня такой яркий день, а Вы сидите в одиночестве.
Красные губы Беллы изогнулись в лукавой ухмылке.
Зачем она так неосознанно кокетничает, словно глупая маленькая девочка? Ведь прекрасно видит все барьеры и непреодолимую стену.
Но она всё равно ухмыляется и дерзко, но при этом с по-дикому доверительным теплом смотрит в его холодные глаза.

Такая мелочь. Такая ставшая необходимой мелочь.

Отредактировано Bellatrix Black (21.01.2011 01:13:45)

Игра судьбы. Игра добра и зла.
Игра ума. Игра воображенья.
"Друг друга отражают зеркала,
Взаимно искажая отраженья..."
(с) Георгий Иванов

Сюда она могла приходить бесконечно. Казалось, что в этих квадратных метрах заперты все истины - не существующие, а именно те, которые ей нужны. Здесь нет навязчивых однокурсников и назойливых сплетниц-псевдоподруг, нет этой толпы грязнокровок, сравнимой разве только с ужасами преисподней, нет и вечно закрытых, моралистических и грозных преподавателей, выпустившихся с Гриффиндора. Здесь разговоры идут только о том, что интересно, и с тем, кто интересен. Как волшебно иногда быть сытой взглядом только одного человека и не чувствовать неудобств.
Именно здесь Белла находит своё место. Девушка всегда знает, что, приди она глубокой ночью, нахально рассекая коридоры, заполненные призраками, Доминик впустит её. Единственное уточнение - это необыкновенная гордость и всё же значимая воспитанность барышни, что не позволяет ей фривольное поведение. Но здесь её наполняет ощущение, как резкую цыганку, сбежавшую от преследователей в церковь, что тут она ничего и никому не должна.  Она чувствует, её чувствуют. Иллюзия того, что драгоценнее связи, чем связь, основанная на понимании, найти невозможно.
Уже стало традиционным - стуча каблуками, пройти в дальний угол комнаты и мягко сесть на угол кровати, небрежно, но при этом элегантно закинув ногу на ногу. Белла вспомнила, как оказалась здесь впервые. Как удивилась она тому, что он предложил ей остаться ненадолго, когда девушка лишь принесла невыполненное домашнее задание - здоровый дух ученической прокрастинации. Тогда её переполняло чувство гордости вперемешку с настороженностью - такой статный мужчина заинтересовался ею, но вдруг он заинтересовался только привлекательными формами? Ей никогда не хотелось торопиться. И ей совсем не хотелось усугублять проблемы в своей личной жизни попыткой преподавателя разнообразить их общение одноразовым пребыванием в постели. Рациональность девушки тогда била в барабан, гремела и возмущалась, пока не нашла подтверждения тому, что ничего страшного не может произойти. Правда, произошло это только после третьего или пятого визита. До этого она, пусть и не видела в его взгляде то, что могло подтвердить опасения, пыталась проанализировать каждое его слово и каждый жест. Каждый шаг навстречу или ненавязчивый комплимент, лёгкую шутку или простой вопрос. Разрушившим венец наивности девушкам всегда свойственно искать подвохи.
День рождения - это праздник, конечно, радостный, но до тех пор, пока тебя развлекают ведьмы со змеями и разряженные эльфы. После этот день превращается просто в день, когда о статусе принцессы тебе напоминают только фальшивые улыбки и поздравления от каждого встречного. А это вгоняет в ещё большую тоску. Именно поэтому Блэк, отчасти даже мизантропичная и далёкая от восторженных настроений, придаёт таким датам мало значения. И уж тем более ей кажется верхом ханжества дарить подарки. Хочешь сделать приятно - сделай это просто так, а не смотри на свой подарок в куче бессмысленных вещиц, упакованных в пёструю бумагу.
- Какого низкого Вы обо мне мнения, - шутливо хмыкнула девушка, проходя в комнату и всё так же глядя в глаза преподавателю, - Дешёвые книжонки - не мой уровень. Я предпочитаю только улыбаться и отвлекать Вас от чтения скучнейших газет.
Беллатриса насмешливо посмотрела на макулатуру, которую Треверс наконец-таки  соизволил отложить в сторону.
- Старческое безумие? Право, если бы Вы были действительно стары, то не смогли бы со мной разговаривать, - улыбнулась девушка, при этом намеренно не говоря о второй части словосочетания «старческое безумие».
Ждал?
Вполне возможно. Слизеринка всегда боялась душащим пеплом собирать внутри себя ложные и фантомные заблуждения - слишком велика вероятность того, что они не станут фениксом, а лишь закупорят жизненно необходимые пути. Но внутреннее предчувствие угодливо шептало, что, не хоти он её дождаться сегодня, отправился бы вешать на себя очередную мишуру из прогибающихся перед ним женщин или же более формально отправился звенеть бокалами в кругу преподавателей. Но разве это нужно?
Беллу электризовал и успокаивал одновременно взгляд этого мужчины. Ощущение, словно Доминик крючками вырывает что-то изнутри и внимательно рассматривает, не давая шанса скрыть. И при этом в этом взгляде чувствуется что-то другое - то, что ей слишком сложно выразить словами. Блэк лишь чувствует этот особенный полутон, на который указывает только незримая и распаляющая фантазию и подозрения интуиция.
- С матерью? - красные губы шутовски растянулись в ухмылке Быка Маллигана, так нелепо и точно сочетающейся с вопросом, - Моя мать — идеал светской львицы. Иногда мне кажется, что она — лишь умелая работа какого-то волшебника, а не живой человек. Пожалуй, моя младшая сестра повторяет эти черты. Я же небрежно выделяюсь на фоне их скульптурности.
Белла увлеченно крутила серебряное кольцо на правой руке и вздёрнула бровь, когда прекратила говорить. Разумеется, Друэлла и Нарцисса никогда бы не позволили себе такие жесты — ухмылки, резкие взгляды и вальяжные посиделки в комнате преподавателя.
- Вам же - как члену высшего общества - такие барышни встречаются чаще, разве не так? - если присмотреться, то в этом взгляде и улыбке можно было усмотреть едва заметное кокетство. Только сложно определить, виной тому привлекательный Треверс или же врождённое стремление Беллы притягивать любого, кто кажется ей интересным. Она здесь не ставила никаких целей, не просчитывала шаги. К несчастью, в своём магнитизме девушка никогда не думала о последствиях.

     Не привыкать. Вот взрыв издалека.
     Еще планета слишком велика,
     и нелегко все то, что нам грозит
     не только осознать -- вообразить.
(с) Иосиф Бродский

Щёлк. Что-то внутри резко надавило на газ.
- Поздравления? - Белла резко усмехнулась, слегка запрокинув голову назад и вальяжно взмахнув копной каштановых волос, - я была уверена, что уже упоминала что-то об этом. В конце концов, я же Вас уже поздравляю своим визитом.
Девушка оперлась правой рукой о кровать и с едва уловимым ехидством в коронной ухмылке наклонила голову к плечу, пристально наблюдая за действиями преподавателя. Казалось, всего одна фраза сбила её с нужного русла и слизеринка уже с трудом могла себя контролировать, теряя грань между свойственным ей кокетством и натянутой вежливостью и субардинацией.
- Впрочем, кажется, мне Вам практически нечего пожелать. Вы абсолютно довольны своей жизнью, Вам хватает всего. А то, чего Вам не хватает, Вы всегда можете заполучить. Пожалуй, единственное, что я могла бы пожелать, - это находить верные выходы даже из тех ситуаций, где никто не может увидеть и отблеск правильного решения.
И так сложно разобрать, когда фамильярно, а когда нет — почему-то это сейчас волновало её меньше всего.
Для Вас. Для Вас всё больше слов безудержной вереницей вертятся в голове. Для Вас стараюсь их ловить резко и точно, чтобы ничего лишнего не вырвалось наружу — Вы приучили меня молчать и говорить одновременно, находить эту самую «золотую середину». Мне так сложно сдерживать себя, ведь иногда Вы ведёте себя как самоуверенный сноб, которого так и хочется технично осадить, забыв о статусе и возрасте!
В Белле не трепетало — буйно металось внутри то, что никогда в ней не исчезало — страсть. Ей страстно хотелось говорить с ним и спорить. Ей страстно хотелось насыщать себя его словами, а его — своими. И вся эта страсть ежесекундно разбивалась о непомерную стену из собственных предубеждений, псевдопринципов и его порой_такого_холодного взгляда.
Ей страстно хотелось, чтобы и он, как другие мужчины, выделил её из толпы.
Ей так же страстно хотелось, чтобы этого никогда, никогда не случилось.
Она постоянно боялась привязаться к нему, сделать что-то неверное, шагнуть в другом направлении и разрушить то прекрасное, что они уже построили сейчас — эти разговоры обо всём и ни о чем. Вдруг один неверный шаг полностью перечеркнёт то, что так старательно строилось? Ведь эта эфемерная связь стоит больше, чем все эти постели, страсти и грязные поцелуи, с которыми чаще всего сталкивалась юная Блэк.
И было до безумия страшно и эти отношения толкнуть в бездонную яму неаккуратных простыней и похотливых взглядов совсем не в глаза.
Особенно сейчас.
Когда из его уст вырвались слова, грубо касающиеся тем уж явно не школьных и даже не философских, Белла невольно напряглась, но не подала никакого вида.
Она всегда не наивно, а осознанно пыталась убедить себя, что Доминик никогда не сделает шаг. Что он слишком дорожит своей репутацией, чтобы подвергать её определённой опасности. Ведь Беллатриса Блэк славится своей внезапностью и непредсказуемостью — сегодня она может светиться нежностью, а завтра в её голове снова замкнутся провода и лучшим решением она сочтёт раздуть скандал.
От этой девушки с изюминкой-безуминкой можно было ожидать всё, каким бы рациональным или иррациональным не был предполагаемый поступок.
Конечно, подобного у девушки никогда не было в голове. Она слишком уважает себя и слишком уважает его. Но в её мыслях с трудом укладывалось, что он совсем её не боится.
Ведь красная лампочка в его голове должна была давно сжечь все возможные и невозможные запретные мысли, касающиеся их странных и неопределённых отношений.
Щёлк. Кажется, это всё та же невиданная сила. Только теперь она постепенно давит на тормоза, опасаясь безнадёжно съехать с моста в реку.
- Я не думаю, что постель знает моду и наоборот. Не находите, что это больше похоже на извращение?
Главное — быть непринуждённой. Почему бы не говорить о постели? Это же вполне естественно. И пусть он провоцирует Беллу этими словами о сестре. На секунду она может поджать губы, но никогда не поддастся — слишком тонкое соревнование идёт наряду с максимальным доверием и безграничным пониманием, образуя невиданный и сложно понимаемый симбиоз.
Она до последней секунды старалась убедить себя, что никогда не даёт ему «зелёный» сигнал и никогда не замечает его выхода на прямую полосу.
Это ведь просто слова. Просто слова.

Отредактировано Bellatrix Black (31.01.2011 23:13:54)