Смеюсь, не сильно задумываясь над чем, запрокидывая лёгкую голову и щуря глаза.
Легко, приятно, тепло – чёрт с тем, что я не пьян. Никогда не умел напиваться, когда хотел этого, закон подлости, видимо. Зато слабость в коленях и банальное чувство вседозволенности, и так всю мою жизнь сопровождавшее меня, присутствовало в чуть более откровенной форме.
Мы гуляли по лесу. Я и Николь. В последнее время наметилась презабавнейшая тенденция – всё больше времени я проводил в подвалах Слизерина, всё более ядовитыми становились мои клыки – соответственно.
Чокнутая полукровка, Алиса – так её называют?
Что ж, чокнутость – черта намного более честная, чем благородство, к примеру. Человечная. А, значит, истинная. Тем более, что присуще она  такой привлекательной девушке, которая так хорошо понимала меня и мои принципы. Оттого попойки с ней приобретали особый флёр её и чисто эстетического удовлетворения.
Про меня, например, и вовсе говорят, что я трахаю всё что движется и уже «испортил» половину Хогвартса.  Будто бы эта половина была против и имеет какие-то претензии…
Но на самом деле я слишком любил себя, чтобы запрещать кому-то так же себя любить. Пусть любят. Я достоин.
- Надо уметь расслабляться.
Я улыбаюсь, не поворачиваясь к ней, опускаю лицо, привычным жестом встряхиваю головой – не будь волосы стянуты в узел на затылке, весьма пафосно бы расплескались по плечам.
- Верно. Сейчас люди совсем забыли значение этого слова. Совсем разучились получать от жизни то, что хотят на самом деле, - я задумчиво выхватываю сигарету из предложенной мне пачки и зажигаю её от сигареты Бизарр.Её лицо близко с моим, я быстро вскидываю ресницы – смотрит на меня. По светлым-светлым глазам заметно её ко мне отношение, я улыбаюсь, отправляя сигарету в уголок рта кончиком языка. Впрочем, сделав пару длинных вдохов, сигарету я бросил и затоптал. – Вот например, сейчас я хочу поцеловать тебя. Что мне мешает это сделать? Конечно, мы с тобой не встречаемся, и у меня даже нет планов на тебя, кроме чисто дружеских, у меня даже есть пара любовниц, но я просто хочу. Почему-то. Что я делаю?
Губы девушки сжимают сигарету, я слежу за тем, как она чуть поджимает их, втягивает щёки в неторопливом вдохе и целую её на выдохе, так, что мои лёгкие наполняются горьким дымом. Поцелуй вышел горячим и приятным, после него я выдохнул две струйки дыма из носа и рассмеялся.
- Ощущения всегда приятней, если ты вызываешь их, когда удобно тебе.
Внезапный треск привлёк моё внимание. Я резко отвернулся от девушки, калейдоскоп разноцветных, чуть расплывчатых образов пронеслись в моей голове. Кто это? Жалкий сквиб-Филч? Неотёсанный получеловек Хагрид? Какой-то загулявшийся ученик?
В любом из этих трех случаев позднего гуляку по запрещенным местам надо проучить. Не говоря уже о том, что сквиба или дурака сам Салазар велел унизить.
Я приложил палец к горячим губам: тсс. И сделал шаг в сторону, за дерево, вытаскивая палочку, чувствуя сладкую, возбуждающую дрожь в кончиках пальцев, которая, что забавно – придавала моей палочке из майского дерева уверенность. Она хищно уставилась в грудь уродливого подростка из Хаффлпаффа, нескладного, бедного сиротку с грязной кровью в прохудившихся жилах.
- Подсматриваем? – я скривил губы. Неимоверно захотелось чего-то запрещенного. Так бывает, когда видишь, к примеру, мяукающую у двери кошку, и хочется её сжать, но сжимаешь свои зубы, утыкаясь носом в сладко пахнущую шерсть. Сейчас было немного другое, но зубы сами сомкнулись, выбрасывая через себя короткое и приятное: - Круцио!
Просто потому что я так хочу.
И желание это - истинно. Иначе мы ребёнок не упал на колени, не брызнула в моё лицо кровь от прокусанной неожиданно для себя губы. Я обошёл павшего по кругу и поднял лицо на Николь, вопросительно улыбаясь и широким взмахом руки приглашая её "к столу".
- А чего хочешь ты?